Постороннее лицо [Сборник] - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какой вы сделали вывод?
– Тот, который напрашивался первым, сам собой. Сотрудница банка допустила служебную ошибку, сначала выдала деньги и только потом стала звонить по номеру. Разумеется, она поняла свою ошибку, но не стала никуда сообщать, молчала до той поры, пока эта ситуация не всплыла. Я даже допускала мысль, что та самая сотрудница могла уже уволиться или уйти в декрет, да мало ли что, ведь времени прошло порядочно.
– Что же вы сделали, когда все поняли? – осведомился Гуров, ожидая продолжения истории.
– Я тогда думала, что все поняла, – сказала Екатерина. – Но нет, ясно это стало позже. А пока я залезла в интернет, нашла головной офис банка и контактные телефоны, позвонила в кредитный отдел и все изложила его начальнице. Она обещала разобраться, после чего я успокоилась, наивно полагала, что все закончилось. Теперь в банке примут меры, проштрафившуюся девицу накажут, а меня наконец-то оставят в покое. Но нет, спустя несколько месяцев они опять начали меня доставать, причем их методы не отличались изобретательностью, все повторялось от раза к разу. Лишь однажды, кстати сказать, рано утром, мне позвонила истерично рыдающая девица и стала орать: «Олеся Ярославовна, это же вы! Почему же вы врете, называете себя совсем другим человеком?» И все так же, по кругу. Эта особа икала, вопила и по-настоящему истерила, в буквальном смысле слова не давала мне ничего сказать. После того как я полностью проснулась и проанализировала разговор, мне даже показалось, что это было сделано специально, например, под запись, чтобы кому-то доказать, что на проводе действительно Олеся Ярославовна. Она на самом деле врет, выдает себя за кого-то другого, когда ей звонят девушки из банка.
– Почему вы так решили?
– Во-первых, это был единственный раз, когда мне позвонили рано утром, чтобы гарантированно застать меня спящей и, как следствие, туго соображающей. Но со мной они просчитались, мой мозг благодаря издержкам профессии включается в работу мгновенно. Меня запросто можно разбудить ночью и попросить перечислить сцены, отснятые за день. Я это сделаю по порядку и без запинки, так же отвечу и на какой-то другой, самый каверзный вопрос. Если я подскочила и открыла глаза, то полностью проснулась. Важно и то, что я постоянно вижу, как люди что-то изображают, играют роли.
– Вы умеете чувствовать фальшь?
– Даже не так. Скорее я умею отличить постановочную сцену от настоящей жизни. Вы понимаете, о чем я говорю? Девушка была очень неплоха, но меня сразу царапнула мысль о том, что это постановка. За сумбурными воплями, издаваемыми вроде бы в запале, чувствовался редактор, который выверил буквально каждое слово. В силу всего вышеперечисленного я смачно зевнула и спокойным тоном сказала девушке, что она явно переигрывает. Я всегда я, то есть Строгонова Екатерина Михайловна, и они умоются доказывать обратное.
– А вы всегда называли свое настоящее имя, когда по вашему номеру кто-то спрашивал Олесю Ярославовну?
– Да, разумеется. Ведь фамилии, имени, отчества недостаточно для достижения каких-то мошеннических целей, а других данных я по телефону никогда никому не скажу. Так что, называя свое имя, я ничего не опасалась.
– Понятно. Что было потом?
– Я разозлилась, нашла телефон, только теперь уже горячей линии банка «Последователь», позвонила туда, снова повторила долгую историю с Крупьяком, кредитом и моим номером телефона. Там меня заверили в том, что приняли жалобу, рассмотрят ее в самое ближайшее время и оставили в покое довольно надолго, почти на год. Потом все пошло по-прежнему. Я снова звонила на горячую линию, только теперь уже не просто рассказывала историю, а буквально орала. Все так и продолжалось. Они отстанут ненадолго, а потом снова!..
– Скажите, Екатерина Михайловна, а вам никто не предлагал подъехать в сам банк с личными документами, чтобы раз и навсегда прояснить эту ситуацию и вынудить сотрудников этого учреждения убрать ваш телефон из их базы данных?
– На горячей линии предлагали. Не в самый первый раз, но потом точно, один молодой человек говорил об этом. Вернее сказать, он озвучил два варианта: подъехать в банк или прислать письмо в кредитный отдел, дал мне их электронный адрес. Похоже, что его не было в интернете. Я человек очень занятой, поэтому выбрала второй вариант и отправила письмо, но разумеется, не стала прилагать к нему никаких копий своих документов. От таких товарищей можно ожидать буквально чего угодно. Вдруг через несколько месяцев выяснилось бы, что я взяла там кредит и не отдаю его?
– Так, понятно. Что в итоге?
– На некоторое время они от меня отстали, а потом все повторилось вновь. На горячей линии твердили одно и то же. Дескать, подъезжайте в банк и разбирайтесь.
– Что вы сделали?
– Понимаете, Лев Иванович, это все для меня очень сложно, почти невозможно. Судите сами. Нужно отпроситься с работы, взять документы и убить свободный день на то, чтобы кому-то доказать, что я не верблюд! Я с удовольствием посвятила это время уборке дома или банальному отдыху с книжкой, общению с родными, в конце концов. Тогда ведь мы жили не вместе и виделись от случая к случаю. Да и вообще я и есть тот самый редкий специалист, которого сложно заменить на площадке даже на один день. Ведь нового человека нужно готовить, и все равно он не сориентируется и обязательно где-нибудь жутко накосячит. Главный режиссер в итоге все равно спросит с меня, да и потом еще сто раз припомнит. Так что отпрашиваться себе дороже. Серьезно, я когда ногу ломала, все равно работала. Даже на рентген или к врачу меня возили в перерывах между съемками. Так что я не отпрашивалась и в банк не ездила. Позвоню на горячую линию, поору, от меня отстанут, а потом дальше, по уже устоявшейся схеме.
– Но вы сказали, что прошли через эпопею. Значит, в итоге все закончилось, не так ли?
– Да, конечно, – ответила Екатерина.
– Интересно знать, что именно вы для этого сделали?
– Однажды мне позвонила Елена Станиславовна, начальник кредитного отдела. Точнее, это была серия из четырех или пяти звонков, подряд, на протяжении нескольких дней.
– Раньше она вам не
